Стихи константина симонова о войне

Историко-литературный контекст

Как и многие другие поэты и писатели Константин Симонов был фронтовым корреспондентом. Автор побывал на всех фронтах, прошел по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боев за Берлин. А значит все произведения писателем написаны изнутри, они прожиты им.

Стихотворение «Открытое письмо» основано на реальных событиях, произошедших на глазах писателя в 1943 году в третьей армии генерала Горбатова. Погиб старший лейтенант, фамилию которого Симонов не запомнил. Через какое-то время умершему пришло письмо от жены, содержащее информацию, которую писатель точно передал в своём произведении, написанном по просьбе товарищей погибшего.

Анализ стихотворения «Жди меня, и я вернусь» Симонова

К. Симонов увидел войну своими глазами в качестве военного корреспондента еще в 1939 г. на Халхин-Голе. Вскоре после этого он отправляется на фронт Финской кампании. Поэт и писатель получил трагический опыт жесткой военной реальности. После нападения Германии он ждал демобилизации и летом 1941 г. написал стихотворение «Жди меня, и я вернусь».

Произведение обращено к реальному человеку – возлюбленной Симонова В. Серовой. Женщина была вдовой и поначалу решительно отвергала ухаживания писателя. Разразившаяся война изменила ее отношение. Многократно возросла ценность жизни и случайность смерти.

Симонов поначалу скрывал свои отношения с Серовой и не хотел печатать стихотворение, считая его глубоко интимным. Лишь в декабре 1941 г. по настоянию коллег он разрешил опубликовать свое произведение.

Константин Симонов по праву считался одним из лучших советских писателей, творивших в годы самой страшной войны. Его произведения несут в себе горькую правду о жестокости и смерти. При этом писатель никогда не забывал о внутреннем мире человека, о том, как он меняется в условиях военного времени.

«Жди меня, и я вернусь» — очень трогательное стихотворение, обладающие огромной силой воздействия на человеческую душу. Для многих бойцов Красной армии оно стало настоящим гимном, торжественной клятвой близкому человеку. Миллионы людей расставались друг с другом. Уже первые дни войны показали, что для многих прощание было последним. Человек не был уверен, будет ли он жив через неделю, день, час. Официальная идеология отвергала веру в Бога, поэтому единственной надеждой и верой оставалось воспоминание о тех, кто ждет в тылу.

Автор обращается к любимой женщине с горячей мольбой о том, чтобы она ждала его несмотря ни на что. Очень жестко звучат слова: «пусть поверят сын и мать, в то, что нет меня». Симонов готов простить друзей, которые устанут его ждать. Но надежда любимой не должна исчезать. Это священный талисман, который охраняет жизнь человека и дает ему избавление от всех опасностей.

Стихотворение написано обычным разговорным языком в виде монолога лирического героя. Особую душевность и выразительность ему придает рефрен «жди меня». В какой-то степени произведение может считаться молитвой по своей эмоциональной окраске.

Известно множество случаев самоубийств людей, узнавших об измене любимых женщин в тылу. Это показывает, насколько важна для человека была вера в то, что их кто-то ждет. Стихотворение Симонова олицетворяет собой основную надежду советского воина, позволяющую ему не терять оптимизма и способности любить.

Мнения[править | править код]

Литературовед Владислав Шошин ставил стихотворение «Убей его!» в один ряд с другими стихотворениями Симонова первых военных лет («Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…», «Родина», «Майор привёз мальчишку на лафете…», «Я не помню, сутки или десять…», «Атака» и др.), которые, по его мнению, продолжают лучшие традиции русской классической поэзии. При этом Шошин считал «Убей его!» наиболее ярким стихотворением Симонова этого периода.

Первый публикатор стихотворения, газетный редактор Давид Ортенберг называл «Убей его!» «прямым публицистическим призывом в тяжелые дни нашего отступления».

«Пропаганда ненависти»[править]

Летом 1942 года, после успеха битвы за Москву, провала нескольких советских наступательных операций и наступления немцев на Кавказе и на Волге, Сталиным была поставлена невыполнимая задача полного разгрома врага и освобождения всей территории страны. К этому времени завершился перевод экономики СССР на военные рельсы, но поставленная задача требовала также и общего подъёма морального духа армии и тыла.

Незадолго до этого, 13 мая 1942 года Гитлер полностью освободил военнослужащих Третьего рейха от ответственности за свои действия в отношении гражданских лиц при выполнении плана «Барбаросса»:

Гудериан по этому поводу сказал:

Развязанный Гитлером на захваченных Третьим рейхом территориях СССР оккупационный режим быстро набирал силу, истребив к концу войны более 7,4 млн человек мирного населения.

Необходимость подъёма морального духа и растущая ненависть по отношению к захватчикам естественным образом породили один из самых известных и самых спорных советских пропагандистских лозунгов — «Убей немца!»

Британский журналист Александр Верт так вспоминал об этом времени в своей книге «Россия в войне. 1941—1945»:

Главной целью советской военной пропаганды при манипуляциях лозунгом «Убей немца!» было возбуждение ненависти и, как следствие, чувства мести (в первую очередь, в действующей армии) за убитых или поруганных жён, возлюбленных, детей, матерей, стариков-родителей.

Пробуждение чувства мести было направленным на каждого конкретного бойца — почти во всех случаях применения в этой кампании повелительного наклонения глагола убивать он использовался во II лице единственного числа (убей!) и почти никогда во II лице множественного числа (убивайте!).

Выходом для этой мести должно было стать убийство не просто немца как собирательного образа, а конкретного немца. Этноним почти во всех случаях также использовался в единственном лице (убей немца!) и подкреплялся вербальным и/или визуальным описанием действий, которые этот немец совершил — за что ему и следовало мстить (убивать).

Ответная реакция[править]

Самодеятельные стихиправить

Если пропагандистская кампания «Убей немца!» в целом вызывала ожидаемую ответную реакцию — собственно убийство немцев и письма-отчёты в газеты, то стихотворения Симонова и других поэтов вызывали в ответ поток самодеятельных стихов советских бойцов, в каждом из которых рассказывалось о конкретном убийстве немца автором стихотворения, своими словами пересказывалось содержание пропагандистской кампании и, как правило, присутствовало самооправдание убившего.

Типичный образец таких самодеятельных стихов — стихотворение «Убей немца!», написанное в декабре 1943 года танкистом-разведчиком Владимиром Слёзкиным (р. ), после войны ставшим преподавателем марксистско-ленинской философии:

Анализ стихотворения «Сын артиллериста» Симонова

Стихотворение «Сын артиллериста» (1941 г.) было написано Симоновым по специальному заданию командования, с целью поднять боевой дух солдат. Но искреннему от природы поэту было несвойственно писать под чью-то диктовку даже во имя благородной цели. Поэтому в основу сюжета он положил реальный рассказ, услышанный от одного офицера.

В стихотворении описана давняя дружба двух советских офицеров (Деев и Петров), сражавшихся бок о бок еще во времена Гражданской войны. У Петрова был единственный сын Ленька, выросший без матери. Дружба офицеров была настолько крепка, что Ленька считал Деева своим вторым отцом. Он проводил с ним очень много времени и в трудных ситуациях повторял свою любимую поговорку: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла!». Деев очень любил Леньку еще и потому, что сам так и не успел завести детей.

Годы разлучили верных друзей, но в минуты одиночества самым ярким воспоминанием Деева был сын лучшего друга. Во время начавшейся войны Деев случайно узнал о Петрове и был рад тому, что тот находится на фронте и с честью защищает Родину. Но вскоре последовало известие о его смерти.

Через некоторое время в распоряжение Деева прибыл молодой лейтенант Петров, в котором офицер не сразу распознал сына давнего друга. Он радостно приветствует Леньку и повторяет свою неизменную поговорку.

Кульминацией стихотворения становится эпизод, в котором один человек должен был рискнуть своей жизнью ради спасения остальных. Деев отправляет на задание Леньку. Такой поступок выглядит странно. Многие бы постарались воспользоваться своим положением и избавить близкого человека от опасности. Симонов же подчеркивает, что в условиях смертельной опасности офицер готов принести в жертву даже своего названного сына. К тому же Ленька был человеком, которому Деев доверял и мог на него положиться. Очень трогательна сцена прощания, когда напутствием становится та же самая поговорка.

Деев, отправив Леньку, не находит себе покоя. Он мысленно представляет себе путь и все действия лейтенанта. Ленька благополучно добирается до цели и начинает направлять огонь артиллерии. Его внезапный вызов огня на себя заставляет Деева побледнеть. Но он переламывает свои отцовские чувства и отдает приказ об ударе. Ленька и Деев верят, что советские снаряды не смогут причинить вред своему солдату. Герой остается в живых и уже на правах повзрослевшего за один день человека произносит перед Деевым легендарную поговорку.

В конце стихотворения Симонов представляет себе общую картину фронта и всех тех людей, которые ежедневными подвигами повторяют судьбы героев произведения.

Стихотворение может показаться слишком пафосным. Но не стоит забывать о тяжелых условиях, в которых оно было создано. В Великую Отечественную войну вызов огня на себя был распространенным явлением. Люди пренебрегали собственными жизнями ради общей победы, а родственные связи вообще не имели значения.

Художественные приёмы

Написано «Открытое письмо» четырехстопным ямбом – средним по длине размером, необычайно разнообразным и богатым. Композиционно стихотворение можно разделить на две части: первая повествует о сложившейся трагичной ситуации, вторая выступает укором неверной жене.

Отношение пишущего к предательнице выражено с помощью эпитетов: «пошлым (словом)», «тупая (грубость)»; риторического вопроса: «Да где ж вы душу потеряли» и ярким финальным акцентом — прямым выказыванием отношения:

Автор часто использует перечислительный ряд, чтобы неверная из города Вичуги увидела, почувствовала, осознала: «не вздрогнул, не сошёл с ума, не проклял всё», «когда он поднимал бойцов, когда шагал он тяжело, когда на камни он упал».

Стихотворение пропитано болью за товарища, страхом возможности пережить то же самое, укором к неверным женщинам.

Творчество Константина Симонова и многих поэтов его поколения помогает понять не только подвиг народа, но и подвиг литературы, создавшей своеобразную летопись ужасной эпохи в истории нашей страны.

Примечания[править]

1. Опубликовано под названием «Убей его!»: в газете «Красная звезда» 18 июля 1942 года; в «Комсомольской Правде» (19 июля 1942); в «Окнах ТАСС» (20 июля 1942); в журнале «Спутник агитатора» (№13, 1942); в ж-ле «Краснофлотец» (№15, 1942); в ж-ле «Политпросвет-работа» (№ 17-18, 1942); в кн.: «О любви и ненависти». Б. м., 1942; в кн.: «Флот в боях за Родину». Кн. I. М., 1942; в кн.: «Убей его! — Презрение к смерти». М., 1942 (ВУПОАП).
   См.: К.Симонов. Собрание сочинений. Том 1. Оглавление;
   см.также:
2. Опубликованна в газете «Красная звезда» № 172 (5236) 24 июля 1942 года. О. Ю. Пленков, ссылаясь на книгу Д. Робертса «Победа под Сталинградом», также утверждает о существовании статьи Эренбурга «Убей немца!», опубликованной в газете «Красная звезда» 13 августа 1942 г, в которой, по его словам, были такие строки: «Мы скажем утром „убей немца“ и ночью „убей немца“. Немцы заслонили от нас жизнь. Мы хотим жить. Мы хотим убить немцев… Мы их перебьём, это всякий понимает. Но нужно перебить их скорее, не то они разорят всю Россию, замучают ещё миллионы людей…» См. Пленков О. Ю. Третий рейх: Кризис и крах
3. М.Шолохов. «Наука ненависти». Рассказ. — «Правда», 1942, 22 июня, № 173. Перепечатан газетой «Красная звезда», 1942, 23 июня
4. Я.Черкасский. Илья Эренбург и немцы — Русская Германия, № 5 2011, 07.02.2011
5. Panzer Leader. London.Futura.1979. P.440
6. История России. А. С. Барсенков, А. И. Вдовин.
7. Верт Александр. Россия в войне. 1941—1945
8. Ортенберг Давид. Год 1942: Рассказ-хроника / Предисл. Л. Лазарева. — М.: Политиздат, 1988. — 460 с.
9. Ортенберг Давид. Год 1942: Рассказ-хроника / Предисл. Л. Лазарева. — М.: Политиздат, 1988. — 460 с.
10. Григорий Панченко. Эренбург или Батшев? // Заметки по еврейской истории, № 2 (51), февраль 2005
11. ↑ УБЕЙ! Статья на vivovoco.rsl.ru
12. И. Эренбург. «Люди, годы, жизнь»
13. Drei Generationen auf Heimatsuche // Welt 06.08.06 (нем.)
14. Биография Владимира Слёзкина
15. Sohn (нем.) — сын.
16. Mutter (нем.) — мать.
17. Владимир Слёзкин. Убей немца!